Юрий Вяземский: Лучшие мои студенты не умники

Автор проекта `Умники и умницы`, писатель, философ, профессор, заведующий кафедрой мировой литературы и культуры факультета международной журналистики МГИМО Юрий Вяземский давно живет и работает в Москве, но корни у него — петербургские. Его отец — академик Павел Симонов, знаменитый российский психофизиолог, биофизик и психолог, — долгие годы работал в Ленинграде. Здесь у него родились сын Юра и дочь Женя (популярная актриса театра и кино Евгения Симонова). Недавно Юрий Вяземский приезжал в наш город, чтобы сняться в телепрограмме, посвященной его семье, а кроме того, представлял свою новую книгу — роман `Детство Понтия Пилата. Трудный вторник`.

— Юрий Павлович, в наше время мало написать хорошую книгу — нужно очень сильно вложиться в ее раскрутку. Вот на обложке вашей книжки написано: `Бестселлер года`…

— В Москве мой роман действительно держится в списке бестселлеров. Но я прекрасно понимаю — это не потому, что все в восторге от моих сочинений, а просто потому, что люди приходят в магазин, видят мою рожу (`рожа сочинителя` — это выражение Достоевского, ничего обидного!) и покупают чаще всего как книжку `того самого Вяземского`, ведущего программы `Умники и умницы`. Издать книгу, даже если бы я издавал ее за свой счет, — это ничто по сравнению с тем, сколько стоит одна программа `Умники и умницы`, цены несопоставимые, на ТВ все в 20–30 раз дороже. Правда, мои книги солидное издательство выпускает, а я даже за это какие-то деньги получаю, но не очень серьезные по сравнению с деньгами Дарьи Донцовой и так далее.

Понимаете, я член Союза писателей СССР, то есть я `вступил в писатели` еще до перестройки. Были времена, когда моя повесть `Шут` вышла тиражом 100 тысяч экземпляров, продавалась по 25 копеек в серии `Компас` и разошлась по всей стране. Все имели возможность ее купить, и я получил за нее деньги, на которые жил год. За вторую книжку получил гонорар, на который мы с женой жили полтора года и даже ездили за границу. Когда я написал сценарий для фильма `Шут`, то получил сумму, позволившую нам жить два или три года. А сейчас писательский труд оплачивается несерьезно, если только ты не популярный детективщик. Нынче мы подошли к ситуации той же Франции, где только шесть-семь романистов живут писательским трудом. Все остальные литераторы вынуждены где-то в другом месте зарабатывать…

— Неужели вы тоскуете по советским временам?!

— О чем вы говорите?! Разве до перестройки мог бы я написать и издать роман о Понтии Пилате?! Меня бы вышвырнули из Союза писателей с волчьим билетом.

— Вы и телеведущий, и преподаватель, и писатель… Какое из этих занятий вам больше по душе?

— Больше всего мне нравится писать книги. Если бы у меня было наследство эдак миллионов десять, я бы не вылезал из-за письменного стола. Мне много денег надо, потому что большая семья, трое детей, пятеро внуков. И им надо почему-то помогать, сами они не в состоянии хорошо зарабатывать. А так я бросил бы все, даже телевидение, уехал бы в деревню и блаженствовал, писал бы свои романы — неважно какие, хорошие или плохие, просто мне это нравится.

— Когда видишь вас на экране, то поражаешься — вы как белая ворона в компании малограмотных и нагловатых телеведущих… Вам не предлагают свернуть проект `Умники и умницы`?

— Не дождутся! `Умникам…` уже 17 лет, мы всякие времена переживали. Кто только не собирался нас закрывать, даже покойный Влад Листьев. Жизнь у передачи и сейчас тяжелая, потому что приходится добывать деньги. Три года назад у меня были замечательные корейские спонсоры. Они и меня поддерживали, и каналу приносили неплохие деньги, но главное, что моих ребят спонсировали. Половина `умников` из таких бедных семей, что с трудом могут добраться до Москвы, особенно из Приморья, из Хабаровского края. А корейцы все-таки тем школьникам, которые выигрывали, давали неплохие денежные призы. Но потом программу по сетке вещания передвинули, перебросили на утреннее время, и спонсоры сбежали.

— Из ваших `умников и умниц` кто получается? Выиграв студенческий билет, как они потом учатся, работают?

— Не буду кривить душой: самые талантливые мои студенты не `умники`, а те, которые поступили сами. Но и телевизионные `умники` не белые вороны. Они разные. Поступив в МГИМО, учатся, как правило, хорошо 90 процентов, а 30 — отличники. Есть, конечно, и брак. Например, те, кто органически неспособен к изучению иностранных языков. Как бы ни зубрили, они глухие на язык. А у нас вуз языковой. Их тоже приходится отчислять, ничего с этим нельзя поделать, хотя некоторые из них бывают очень талантливые, да что там, круглые отличники, а по языку — двоечники. Или такие, у кого в Москве крыша едет. Вот Игорь из Сочи — талантливый парень, с феноменальной памятью, везучий до чертей. Но попал в Москву, завяз в компании, где ему быстро объяснили, что учиться вообще вредно, что приличный человек не учится, на лекции не ходит. Вот он перестал ходить, а к концу первого курса был отчислен. Вернулся домой, призадумался, через год восстановился, дальше учился старательно. Не с красным дипломом, но окончил.

— А кем-то из них вы гордитесь?

— Министром иностранных дел или министром культуры пока никто не стал. Есть успешные бизнесмены, преподаватели. Они достаточно счастливы и в личной жизни, недавно я на двух свадьбах побывал. Есть у меня одна экзотическая девушка, из первого выпуска. Лена Ершова, потомок того самого Ершова, который написал `Конька-Горбунка`. У нее странная судьба — она уехала в Исландию и теперь там преподает древнеисландскую поэзию. По-моему, это круто.

Есть девочка по имени Ольга, которая поработала в нефтяной компании, заработала деньги, уехала в английский вуз получать повторно высшее образование, а затем на собственные деньги отправилась стажироваться в Гарвард. В то же время один `умник` был взят под стражу — мы его коллективными усилиями вызволяли из СИЗО. Потому что его несправедливо обвинили в махинациях.

— Что вы скажете о Тине Канделаки с ее викториной `Самый умный`? Получается, она ваш конкурент!

— Знаете, после такого оскорбления я с вами разговаривать больше не хочу. Чтобы Тину Канделаки назвали моим конкурентом? Шучу, конечно. Но то, что она избрана в Общественную палату России, — это крупное недоразумение. И это уже не шутка.